Неточные совпадения
Лицо ее было покрыто
тусклой бледностью, изобличавшей волнение душевное; рука ее без цели бродила по столу, и я заметил на ней легкий трепет; грудь ее то высоко поднималась, то,
казалось, она удерживала дыхание.
Выцветшее,
тусклое солнце мертво торчало среди серенькой овчины облаков, освещая десятка полтора разнообразно одетых людей около баррикады, припудренной снегом; от солнца на них падали беловатые пятна холода, и люди
казались так же насквозь продрогшими, как чувствовал себя Самгин.
В зале было человек сорок, но
тусклые зеркала в простенках размножали людей;
казалось, что цыганки, маркизы, клоуны выскакивают, вывертываются из темных стен и в следующую минуту наполнят зал так тесно, что танцевать будет нельзя.
Все четыре окна квартиры его были закрыты ставнями, и это очень усилило неприятное его настроение. Дверь открыла сухая, темная старушка Фелицата, она
показалась еще более сутулой, осевшей к земле, всегда молчаливая, она и теперь поклонилась ему безмолвно, но
тусклые глаза ее смотрели на него, как на незнакомого, тряпичные губы шевелились, и она разводила руками так, как будто вот сейчас спросит...
Женщина взглянула в
тусклое небо, ее лицо было так сердито заострено, что
показалось Климу незнакомым.
— Я как будто получше, посвежее, нежели как был в городе, — сказал он, — глаза у меня не
тусклые… Вот ячмень
показался было, да и пропал… Должно быть, от здешнего воздуха; много хожу, вина не пью совсем, не лежу… Не надо и в Египет ехать.
Приезжали князь и княгиня с семейством: князь, седой старик, с выцветшим пергаментным лицом,
тусклыми навыкате глазами и большим плешивым лбом, с тремя звездами, с золотой табакеркой, с тростью с яхонтовым набалдашником, в бархатных сапогах; княгиня — величественная красотой, ростом и объемом женщина, к которой,
кажется, никогда никто не подходил близко, не обнял, не поцеловал ее, даже сам князь, хотя у ней было пятеро детей.
Казалось, будто мы перенеслись в другой мир, освещенный не луною, а каким-то неведомым
тусклым светилом.
Месяц только что зарождался, но лик его не был светлым, как всегда, а
казался красноватым и
тусклым.
Вся внутренность их
казалась черною и сгораемою
тусклым огнем ненасытности.
Лиза подняла на него свои глаза. Ни горя, ни тревоги они не выражали: они
казались меньше и
тусклей. Лицо ее было бледно; слегка раскрытые губы тоже побледнели.
Они сели оба. У Вихрова смутно мерцали перед глазами: какая-то серенькая комната, дама на картине, нюхающая цветок, огромное яйцо, привязанное на ленте под лампадой… Прежняя женщина в это время принесла две свечи и поставила их на столик; вскоре за ней вошла еще другая женщина, как видно, несколько поопрятнее одетая; она вошла и села невдалеке от Павла. Он осмотрел ее
тусклыми глазами… Она ему никакой не
показалась.
— Прошу вас, — ближе к делу! — сказал председатель внятно и громко. Он повернулся к Павлу грудью, смотрел на него, и матери
казалось, что его левый
тусклый глаз разгорается нехорошим, жадным огнем. И все судьи смотрели на ее сына так, что
казалось — их глаза прилипают к его лицу, присасываются к телу, жаждут его крови, чтобы оживить ею свои изношенные тела. А он, прямой, высокий, стоя твердо и крепко, протягивал к ним руку и негромко, четко говорил...
Солдат очень стар, хотя еще бодр; лицо у него румяное, но румянец этот старческий; под кожей видны жилки, в которых кровь
кажется как бы запекшеюся; глаза
тусклые и слезящиеся; борода, когда-то бритая, давно запущена, волос на голове мало. Пот выступает на всем его лице, потому что время стоит жаркое, и идти пешему, да и притом с ношею на плечах, должно быть, очень тяжело.
Еще долго не выходил он из своей засады. Остаток бала тянулся,
казалось, бесконечно. Ночь холодела и сырела. Духовая музыка надоела; турецкий барабан стучал по голове с раздражающей ритмичностью. Круглые стеклянные фонари светили
тусклее. Висячие гирлянды из дубовых и липовых веток опустили беспомощно свои листья, и от них шел нежный, горьковатый аромат увядания. Александрову очень хотелось пить, и у него пересохло в горле.
И вот, в одну из таких паскудных ночей, когда Аннинька лихо распевала перед Евпраксеюшкой репертуар своих паскудных песен, в дверях комнаты вдруг
показалась изнуренная, мертвенно-бледная фигура Иудушки. Губы его дрожали; глаза ввалились и, при
тусклом мерцании пальмовой свечи,
казались как бы незрящими впадинами; руки были сложены ладонями внутрь. Он постоял несколько секунд перед обомлевшими женщинами и затем, медленно повернувшись, вышел.
Кожемякин всматривался в лица людей, исчерченные морщинами тяжких дум, отупевшие от страданий, видел
тусклые, безнадёжно остановившиеся или безумно горящие глаза, дрожь искривлённых губ, судороги щёк, неверные, лишённые смысла движения, ничем не вызванные, странные улыбки, безмолвные слёзы, — порою ему
казалось, что перед ним одно исстрадавшееся тело, судорожно бьётся оно на земле, разорванное скорбью на куски, одна изболевшаяся душа; он смотрел на людей и думал...
В окне
показалась бородатая голова в шапке; два
тусклых глаза безучастно взглянули на Брагина и остановились. Не выпуская изо рта дымившейся трубки с медной цепочкой, голова безмолвно показала глазами направо, где стояла совсем вросшая в землю избенка, точно старый гриб, на который наступили ногой.
Солнце уже
показалось на горизонте в виде
тусклого большого пятна, когда Андрей Ильич пришел в заводскую больницу.
Окрестность нарочно,
казалось, приняла самый
тусклый, серенький вид, чтобы возбудить в сердце молодого парня как можно меньше сожаления при расставанье с родимыми местами.
Он вынул изо рта рыбий хвостик, ласково поглядел на него и опять сунул в рот. Пока он жевал и хрустел зубами, Егорушке
казалось, что он видит перед собой не человека. Пухлый подбородок Васи, его
тусклые глаза, необыкновенно острое зрение, рыбий хвостик во рту и ласковость, с какою он жевал пескаря, делали его похожим на животное.
Вечера дедушка Еремей по-прежнему проводил в трактире около Терентия, разговаривая с горбуном о боге и делах человеческих. Горбун, живя в городе, стал ещё уродливее. Он как-то отсырел в своей работе; глаза у него стали
тусклые, пугливые, тело точно растаяло в трактирной жаре. Грязная рубашка постоянно всползала на горб, обнажая поясницу. Разговаривая с кем-нибудь, Терентий всё время держал руки за спиной и оправлял рубашку быстрым движением рук, —
казалось, он прячет что-то в свой горб.
Блеснули еще две звездочки, но еще
тусклее. Значит, впереди еще меньше кислорода, дышать будет еще труднее. Наконец, как в тумане,
показалась желтая стена, около которой стояли и копошились темные человеческие фигуры.
Серое
тусклое утро, и облака, бежавшие на запад, чтобы догнать грозовую тучу, и горы, опоясанные туманом, и мокрые деревья — все
показалось дьякону некрасивым и сердитым.
Теперь оставим пирующую и сонную ватагу казаков и перенесемся в знакомую нам деревеньку, в избу бедной солдатки; дело подходило к рассвету, луна спокойно озаряла соломенные кровли дворов, и всё
казалось погруженным в глубокий мирный сон; только в избе солдатки светилась
тусклая лучина и по временам раздавался резкий грубый голос солдатки, коему отвечал другой, черезвычайно жалобный и плаксивый — и это
покажется черезвычайно обыкновенным, когда я скажу, что солдатка била своего сына!
И, как меркнет свеча в блеске взошедшего солнца,
тусклой и темной
казалась молодость и жизнь перед тем великим и лучезарным, что должно озарить ее скромную голову. Нет оправдания.
Ему
показалось даже, что слеза блеснула в
тусклых взорах Олсуфия Ивановича; он поднял глаза и увидел, что и на ресницах Клары Олсуфьевны, тут же стоявшей, тоже как будто блеснула слезинка, — что и в глазах Владимира Семеновича тоже как будто бы было что-то подобное, — что, наконец, ненарушимое и спокойное достоинство Андрея Филипповича тоже стоило общего слезящегося участия, — что, наконец, юноша, когда-то весьма походивший на важного советника, уже горько рыдал, пользуясь настоящей минутой…
Чрезвычайно густые черные волосы без всякого блеска, впалые, тоже черные и
тусклые, но прекрасные глаза, низкий выпуклый лоб, орлиный нос, зеленоватая бледность гладкой кожи, какая-то трагическая черта около тонких губ и в слегка углубленных щеках, что-то резкое и в то же время беспомощное в движениях, изящество без грации… в Италии все это не
показалось бы мне необычайным, но в Москве, у Пречистенского бульвара, просто изумило меня!
Изба, в которую рыженький ввел Антона, была просторна; по крайней мере так
показалась она последнему при
тусклом свете сального огарка, горевшего на столе в железном корявом подсвечнике; один конец перегородки, разделявшей ее на две части, упирался в исполинскую печь с уступами, стремешками и запечьями, другой служил подпорою широким полатям, с которых свешивались чьи-то длинные босые ноги и овчина.
У Ольги Ивановны забилось сердце. Она хотела думать о муже, но все ее прошлое со свадьбой, с Дымовым и с вечеринками
казалось ей маленьким, ничтожным,
тусклым, ненужным и далеким-далеким… В самом деле: что Дымов? почему Дымов? какое ей дело до Дымова? да существует ли он в природе, и не сон ли он только?
Однажды весной, проезжая по делам службы через небольшой уездный городок одной из отдаленных губерний восточной России, я сквозь
тусклое стеклышко тарантаса увидел на площади, перед лавкой, человека, лицо которого мне
показалось чрезвычайно знакомым. Я вгляделся в этого человека и, к немалой своей радости, узнал в нем Елисея, слугу Пасынкова.
Меркулов продолжает ходить по казарме. Он идет вдоль стены, машинально обдирая ногтем большого пальца масляную краску. Солдаты лежат на нарах, покрытые сверху серыми шинелями, тесно прижавшись друг к другу. При
тусклом, коптящем свете ночников очертания спящих фигур теряют резкость, сливаются, и
кажется, будто это лежат не люди, а серые, однообразные и неподвижные вороха шинелей.
Уже давно с болот встали густые тучи и окутали город сырым пологом.
Казалось, что дома присели к земле и глазами окон смотрят на хозяев своих не то удивленно, не то с насмешкой,
тусклой и обидной. Кое-где раздавались глухие удары бондарей...
Он говорил ровным дребезжавшим голосом, бесстрастным, как его
тусклый взгляд, хотя, по-видимому, находился в состоянии оживления, на какое только был способен. Долго еще шамкали и двигались бескровные губы, голова шевелилась, даже полуседые волосы, торчавшие из-под шапки,
казалось, задорно подымаются, и среди невнятного шамканья слышалась все та же фраза...
Взглянув ему в лицо, Лёнька крикнул от страха. При синем блеске молнии оно
казалось мёртвым, а вращавшиеся на нём
тусклые глаза были безумны.
Акварий вновь погрузился в мрак. Свеча, продолжавшая гореть,
показалась Василию Петровичу
тусклым, коптящим огоньком.
Его как будто стало. Новый вид
Глаза прияли,
тусклые дотоле:
Казалось — огнь зеленый в них горит.
Из-за домов и строений не видать еще было самого пожарища, но страшные языки густого и
тусклого пламени,
казалось, облизывали небо.
Я взглянула на Пуд. Апатично-сонное лицо ее
казалось какой-то широкой и плоской маской безучастности. Бесцветные глаза спали с открытыми веками. Ни единого проблеска мысли не было в этих
тусклых зрачках.
В восемь часов вечера Ашанин вступил на вахту, сменив Лопатина. В темноте вечера туман
казался еще непроницаемее. С мостика ничего не было видно, и огоньки подвешенных на палубе фонарей еле мигали
тусклым светом. Ашанин проверил часовых на баке, осмотрел отличительные огни и, поднявшись на мостик, чутко прислушивался в те промежутки, когда не звонил колокол и не гудел свисток.
Приближаясь к Лондону, «Коршун» все больше и больше встречал судов, и река становилась шумнее и оживленнее. Клубы дыма с заводов, с фабрик, с пароходов поднимались кверху, застилая небо. Когда корвет, подвигаясь самым тихим ходом среди чащи судов, бросил якорь против небольшого, утопавшего в зелени городка Гревзенда, солнце
казалось каким-то медным,
тусклым пятном.
Черные ресницы девочки поднялись в ту же минуту, и глаза усталым,
тусклым взглядом посмотрели в лицо начальницы. «Ах, делайте со мной, что хотите, мне все равно!» —
казалось, говорил этот взгляд.
Суворин (под псевдонимом"Незнакомца")
казался тогда настоящим радикалом. Остальные фельетонисты были
тусклее его.
Взъерошенная голова,
казалось, сроду не была чесана, небольшая бородка свалялась комьями, бледно-желтое, худощавое лицо обрюзгло, рот глупо разинут; но в
тусклых, помутившихся глазах виднелось что-то невыразимо-странное, что-то болезненно-грустное…
Все толпились вокруг и расспрашивали, — врачи, сестры, больные офицеры. Расспрашивали любовно, с жадным интересом, и опять все кругом, все эти больные
казались такими
тусклыми рядом с ним, окруженным ореолом борьбы и опасности. И вдруг мне стал понятен красавец уссуриец, так упорно не хотевший уезжать с дизентерией.
И тишина, тишина кругом… В поезде спят.
Кажется, и сам поезд спит в этом
тусклом сумраке, и все, все спит спокойно и равнодушно. И хочется кому-то сказать: как можно спать, когда там тебя ждут так жадно и страстно!
В конце пути тропинка шла вверх и около церковной ограды впадала в дорогу. Здесь офицеры, утомленные ходьбой на гору, посидели, покурили. На другом берегу
показался красный
тусклый огонек, и они от нечего делать долго решали, костер ли это, огонь ли в окне, или что-нибудь другое… Рябович тоже глядел на огонь, и ему
казалось, что этот огонь улыбался и подмигивал ему с таким видом, как будто знал о поцелуе.
Мы вышли на палубу. Светало.
Тусклые, серые волны мрачно и медленно вздымались, водная гладь
казалась выпуклою. По ту сторону озера нежно голубели далекие горы. На пристани, к которой мы подплывали, еще горели огни, а кругом к берегу теснились заросшие лесом горы, мрачные, как тоска. В отрогах и на вершинах белел снег. Черные горы эти
казались густо закопченными, и боры на них — шершавою, взлохмаченною сажею, какая бывает в долго не чищенных печных трубах. Было удивительно, как черны эти горы и боры.
Низкий и сжатый лоб, волосы, начинающиеся почти над бровями, несоразмерно развитые скулы и челюсти, череп спереди узкий, переходивший сразу в какой-то широкий котел к затылку, уши, казавшиеся впалыми от выпуклостей за ушами, неопределенного цвета глаза, не смотревшие ни на кого прямо, делали то, что страшно становилось каждому, кто хотя вскользь чувствовал на себе
тусклый взгляд последних, и каждому же, глядя на Малюту, невольно
казалось, что никакое великодушное чувство, никакая мысль, выходящая из круга животных побуждений, не в силах была проникнуть в этот сплюснутый мозг, покрытый толстым черепом и густою щетиной.
Вид этой комнаты
показался ему донельзя
тусклым и бедным. Надо ее заново отделать. И, вообще, оживить эти просторные барские хоромы, сделать дом открытым. Это будет необходимо с переменой положения. Да и пора прекратить теперешний странный образ жизни… Точно они какие-то поднадзорные… или люди опасного образа мыслей, не желающие сближаться с городом.